Лишь одна Звезда. Том 2 - Роман Суржиков

Адриан приказал солдатам похоронить тела. Южные генералы двинулись дальше с авангардом, чтобы не портить себе аппетит. Менсон остался – решил, что должен увидеть погребение. Он чувствовал в этом смысл, хотя и не понимал, какой. Похороны смотрелись мерзко. Земля расплавилась, стала жирной и жидкой, как болото. С чавканьем всосала в себя тела, и они растворились без следа. Тогда земля затвердела.

На шестой день в Литленде армия прошла еще один разоренный город. Дорожный столб не сохранился, так что название осталось тайной. Город был больше Мейпла – примерно двести или триста домов. Пара дюжин уцелела. Солдаты обыскали их – без надежды найти что-то полезное, просто для порядку. И заметили пару чумазых мальцов, что следили за воинами из-за развалин сарая. Лейтенант позвал детей, и те убежали со всех ног.

– Поймать их, милорд? – спросил лейтенант у генерала Дейви.

– Зачем? Ничего они не знают, толку от них не будет.

– Они – дети, милорд. Может, остались сиротами. Может, им помощь нужна…

– Прекрасная идея! – воскликнул принц Гектор. – Я думал, полковые дети бывают только в книгах. Поймайте их и возьмите на воспитание. Они будут талисманом нашего войска!

– Пусть бегут к черту, – огрызнулся Дейви.

Армия встала на ночлег среди развалин города. Южные вельможи заняли один из уцелевших домов и устроили оргию. Всю ночь в окнах мигал свет, слышался хохот, женский визг, хриплые стоны. На утро вели себя так, будто возвращались со свадьбы: устало перешучивались, улыбались сладко и туповато, альтессы нежно терлись о своих мужчин… или хозяев – поди разбери.

Уильям Дейви, занятый построением полков, улучил минуту, чтобы спросить принца:

– Южане всегда так воюют, а? Пьют и веселятся, пока враг не лопнет от зависти?

– Мы, южане, живем в удовольствие, – принц Гектор хлопнул его по плечу. – Если приходится воевать – мы делаем это с удовольствием!

На восьмой день армия императора подошла к краю джунглей – веревочных лесов, как зовут их здесь. Открылась прямая дорога на Мелоранж. До столицы герцогства оставалось тридцать миль по высохшему руслу реки. А у русла лежало поле битвы.

Никто не слышал ничего об этом сражении. Войско императора так и не встретило в Литленде ни единой живой души, кроме тех двух мальцов, – не у кого было узнать новости. Однако течение боя и его исход прекрасно читались по следам на земле.

Рыцари Литленда расположились в месте, которое должно было дать им сил: за спиною – древний и славный Мелоранж, рядом – священные джунгли, добрые к своим, непроходимые для чужаков. Орда нахлынула из лугов: широченная полоса травы вытоптана конями, усыпана навозом. Литлендцы приняли бой по всем правилам рыцарской тактики: бросили вперед тяжелую латную кавалерию, следом шла легкая конница – бедные рыцари и сквайры, пехота наступала двумя шеренгами по флангам, сильно отставая от всадников. Глубокие следы боевых коней впечатались в грунт, можно даже оценить их численность: тысячи две тяжелых всадников, следом тысячи четыре легких. Серьезная армия. Все, что было у герцога Литленда.

На что рассчитывали рыцари Маленькой Земли? И это несложно угадать. Орда в несколько раз превосходила их числом, но сильно уступала в качестве доспехов. Мощной атакой по центру рыцари надеялись пробить порядки врага, расколоть его войско – все равно, что ударить молотом в середину щита и разнести на щепки. Затем уже попробовать справиться по отдельности с разрозненными отрядами. Пехота тем временем прикрывала фланги, чтобы степняки не взяли рыцарей в кольцо.

Река глубоких следов шла от джунглей в луга и не встречала преград. Волны мелких следов западных лошадей расходились в стороны. Быстрые и маневренные всадники Степного Огня перехитрили рыцарей: они расступились, пропустив железный кулак сквозь свое войско. Потом развернулись и ринулись в погоню за рыцарями, убивая ударами в спину. Среди лугов в тысяче ярдов от джунглей начинались кости. Остовы коней, людские скелеты… Спустя триста ярдов их было особенно много: здесь рыцари развернулись и попытались пробиться обратно к пехоте, а шаваны атаковали их разом с трех сторон. Кто выжил в этой бойне, рванулся дальше в луга. Шаваны преследовали и добивали. Новые, новые скелеты. Чем дальше от джунглей – тем реже… После сражения с мертвецов сняли доспехи. Шакалы и вороны устроили пир, за считанные дни расправились с телами. Остались кости. Длинной россыпью тянулись на мили вглубь лугов. Дорога костей…

– Не тррриумф, – сказал шут императору. Подумал, подобрал более точные слова: – Мне стрррашно.

– Не бойся, – ответил владыка. – Мы пришли победить – и победим.

Менсон был очень близок к тому, чтобы усомниться. Это выглядело так: фигура владыки задрожала, подернулась рябью, будто в знойном мареве. Но снова обрела четкость.

Следы литлендской пехоты нашлись в джунглях. Здесь тоже были кости, но гораздо меньше, чем среди лугов. Шаваны не устраивали погоню в веревочных лесах, только подстрелили тех, кого успели достать луками. Степняки тоже понесли потери – немалые, если судить по размерам пепелищ от погребальных костров.

– Может, они отступили? – предположил кто-то из южан. – Полегло несколько тысяч шаванов. Все знают, что дикари трусливы. Пока пахнет наживой – дерутся, когда пахнет кровью – бегут.

– Не отступили, милорд, – Катрин Катрин покачала головой. – Позвольте, я покажу вам кое-что.

На краю джунглей имелась поляна. К стволам деревьев лепились большие пятна черной слизи. Не сразу поймешь, что это. Пришлось присмотреться. Генерал Дейви ругнулся, южного вельможу вывернуло наизнанку, с лица принца Гектора впервые сползла самодовольная ухмылка. То были трупы, прибитые гвоздями к стволам деревьев. Их облили смолой, чтобы замедлить гниение. Знак должен был как можно дольше сохранить свой жуткий смысл.

– Это дезертиры, – пояснила Катрин Катрин. – Пытались сбежать с трофеями, и Степной Огонь казнил их. На Западе шаван может уйти с войны в любой момент, когда решит, что награбил достаточно. Но только не в том случае, если речь идет о кровной мести. Литленды убили графа Рейса и пытались убить Морана. Запад пришел за кровью Литлендов и не уйдет без нее.

– По вашему, миледи, степняки у стен Мелоранжа?

– Или уже в городе.

Император задумался о чем-то, поглаживая Эфес.

– До Мелоранжа тридцать миль – меньше дня в седле.

– Точно так, ваше величество, – кивнул Уильям Дейви. – При желании, Степной Огонь сможет завтра атаковать нас.

– Тогда нам необходимо перестроиться, – приказал Адриан. – Генерал Дейви, уберите все имперские флаги. Должны остаться лишь знамена Шиммери. Принц Гектор, прошу вас вывести свои полки вперед. Вы пойдете авангардом, искровая пехота – за вами.

Южанин откинул волосы со лба, нахмурился.

– Ваше величество, мы уповаем на помощь Праматери Янмэй, разве не так?

– Янмэй Милосердная держит руку на нашем плече.

– Не будет ли Праматерь добрее к нам, если в авангарде пойдут ее полки, а не мои?

– Военная хитрость поможет победе, – милостиво пояснил император. – Ваша армия сейчас многочисленнее моей. Она выглядит весьма внушительно. Если вы пойдете впереди, Степной Огонь не станет атаковать в лоб и захочет обойти нас. Имея вдоволь конницы, он легко сделает это и нападет с тылу. Вот там-то, при помощи Янмэй Милосердной, его и встретит моя пехота.

– Премного благодарю, ваше величество.

Принц Гектор скомандовал перестроение. Шиммерийцы выдвинулись вперед, сверкая полированными щитами. Имперские полки опустили знамена, разбились на роты, рассредоточились между телегами обоза. В таком порядке и двигалось войско вечером, когда впервые встретило западных разведчиков. Несколько всадников появились в поле, приблизились на расстояние ясной видимости – и умчались прежде, чем южане организовали погоню.

– Скоро, – кратко отметил Дейви и выставил двойные караулы.

Этой ночью шиммерийцы развлекались с особым усердием. Кто-то бегал голышом из шатра в шатер, визг и смех не смолкали до рассвета. На марше Уильям Дейви с негодованием доложил императору:

– Южные павлины спят в седлах! Все, как один, клюют носами! Ни на что не способны. Ваше величество, запретите оргии!

Владыка равнодушно пожал плечами:

– А ты как думаешь, Менсон? Запретить?..

В своей жизни Менсон потерпел одно большое поражение. Не из-за пьянства или усталости, или низкой дисциплины. Катастрофа вообще не зависела от Менсона: она произошла по вине дурной случайности и одного благородного идиота. Если бы Менсону предложили провести последнюю ночь перед гибелью так, как принц Гектор с Катрин Катрин, он бы вряд ли отказался.